А тмосфера, в которой живет в России современный человек в течение последнего десятилетия, далека от воодушевления. Кажется, находясь на границе времен -- столетий и тысячелетий, человек заряжается предчувствием духовного обновления и просветления, наполняется созидательной силой. Но на сей раз это абстрактные рассуждения, не применимые к России. Ощущение критической точки времен -- повсюду. И повсюду -- сниженный тонус жизненной энергии, истощение духовных ресурсов. А между тем, дефицит источников человеческой энергии гораздо более катастрофично скажется на цивилизации, чем нехватка промышленных энергоемкостей. Человек -- в первую очередь духовное существо, получающее энергию от всего космоса культуры.
Одним из генераторов и источников духовной энергии в России вот уже два столетия были и будут музеи. Собирая, исследуя и экспонируя памятники прошлого и современности, музеи призваны соединять разорванное время, связывать эпохи, восстанавливая через чувственно воспринимаемые вещественные памятники, внутреннее пространство и целостность культуры.
Сегодня мы наблюдаем и тяжело переживаем порчу человека , выражающуюся в эрозии, размывании нравственного и ценностного каркаса цивилизации. Человек нуждается в обновлении духовной веры. Потребность в культурной реформации заставляет искать новое, свежее прочтение истории культуры, стремление обрести целостность миросозерцания и бытия толкает открывать скрытые до времени смыслы.
В такие времена, как наше, в поисках спасения, которого жаждет сегодня Россия и ее народ, естественно обращение к исходным нравственным и смысловым основам русской цивилизации, издревле определявших нашу культуру: Истина, Добро и Красота. С древних времен до сего дня эти ценности имеют в России непре-ходящий характер. Их вневременной и вселенский смысл актуализи-рует культура, которая, по словам академика А.М.Панченко, не стареет, у нее нет срока давности. А между тем, сколько раз в истории наносились удары именно по культуре -- воплощенной душе народа. Мы свидетели этого страшного уязвления -- XX век не имеет себе равных в войне против отечественной, русской культуры!
Эти кратко обозначенные мотивы, продиктованные тревогами нашей жизни, болью за страдающего человека, за русскую культуру и искусство навеяли идею выставки, которая, кажется, витает в воздухе. Хотелось в едином пространстве музейных залов распахнуть перед гражданами нашего города, малыми и старыми в памятниках-символах избыточную роскошь и духовное богатство русской культуры от фундаментальных ее основ, теряющихся где-то глубоко в кромешной древности веков, постепенно проявляющихся, раскрывающихся, как лик иконы раскрывается под трепетной и верной кистью иконописца, поднимающих русскую культуру к вершинам ее цветения в Золотой и Серебряный век. Хотелось, чтобы дух приподнялся в восхищении и мысленно достроил великое здание Русской культуры, русской души -- по тем уникальным памятникам, которые сберегли время и люди, несколько поколений музейщиков, бережно передавая их из рук в руки, обеспечивая им жизнь во имя будущего. Хотелось, чтобы встреча с культурой и искусством России состоялась здесь, в городе, географически и типологически далеком от классических центров ее у каждого кто придет сюда как глубоко личное, интимное, задушевное событие, касающееся всего строя душевной жизни. Таким личным задушевным событием было рождение замысла выставки и вся работа по осуществлению экспозиции и издания каталога-путеводителя, сопутствующая ей атмосфера сотрудничества и совместной, хочется сказать, соборной, работы.
Если говорить об эстетических пролегоменах к выставке, то они также берутся из основ менталитета русской цивилизации. Славянская и наследующая ее русская культура -- в праздничном чувстве мира, где человек чувствует себя в единстве с мирозданием. Любовью, радостью, красотой побеждая враждебные силы, народ превращает горе в цветы радости. Мир охватывается одним взглядом, одним чувством: леса, поля, солнце, тучи, человек, вся земля, весь белый свет. Отсюда -- темы цветения, любовь к золоту, к светящимся краскам. Это космогоническое представле-ние о мире органично сплетается с эстетическим -- Красота есть Истина.
Вот отсюда название выставки, кажется, так несовпадающее с сегодняшним ощущением сегодняшней России, так высоко, под самое солнце поднимающее ее образ. В названии выставки отражается бытийный, онтологический для России аспект: мир -- солнечное пространство, солнце -- жизнь, его свет и сияние обеспечивает космологический цикл жизни, повторяющийся и бесконечный, пребывающий вечно.
Но в представлении христианина свет исходит из созидателя вселенной -- Бога. Космологическое в русской народной культуре наследуется христианским. У Чаадаева, одного из первых русских христианских Философов, подготовивших русский религиозный ренесанс философии рубежа XIX-XX веков, читаем: Человечество всегда двигалось лишь при сиянии божественного света . Космологические, религиозные представления пересекаются с историко-художественными: 3олотой, Серебряный век русской культуры, как два фокуса, как два светила на небесах -- и на ветвях распятия. Онтологическое, эстетическое и духовное совпали. Поиски истины и красоты в русской философии и духовной культуре нераздельны. Поэтому искусство в России традиционно выразитель мечты о совершенстве: природы, мира, человека, человечной жизни, предметного мира в ней, мечты о Золотом веке, о небесном граде, о Царстве Божием на Земле, об утраченном рае. Так что название выставки -- не просто поэтическая тропа или фигура речи. Оно отражает сущность и соответствует замыслу
Преемственность и непрерывность, универсальность и устремленность в будущее, богатство идей, выраженных пластически и в стилевом многообразии русской художественной культуры требовали пространственного построения в экспозиции, которая фокусировала бы своеобразие периодов русского духа, воплощенного в последовательных этапах художественной культуры, через символические среды-узлы, содержащие отобранные памятники-знаки. Структура пространства выставки строится на этих узлах:
Рождающаяся из замысла, структура экспозиции позволила вовлечь в ее пространство почти все коллекции картинной галереи: народного, декоративно-прикладного искусства, древнерусского, русского, западноевропейского, искусства Востока. В экспозиции участвуют практически все виды второй природы -- пространственных искусств. Создавая узлы-среды, мы меньше всего стремились к реконструкции. Стояла задача ансамблевости, рассчитанной в восприятии на реминисценции на мысленное достраивание историко-художественного слоя среды, толчком к этому должен стать тот или иной фрагмент экспозиции! При этом каждый конструкт пространства должен соответствовать характеру его структуры в ту или иную эпоху, вызывать несмотря на знаковую фрагментарность, широкие ассоциации, будить память и воображение.
Этапы духовно-пластического синтеза в России -- не только крестьянский дом, христианский храм, но и русская усадьба -- мир, где слиянны природа и человек, среда, создаваемая как бы двумя творцами -- Богом -- и по его подобию -- человеком, где все полно живого смысла: жизнь и ее след на земле -- дом, портретная галерея, архитектура, парк, скульптура и парковые сооружения. Переживание собственной жизни как эха жизни предков, ушедших народов, ушедших цивилизаций, природных круговых циклов и всюду этому всеединству подтверждение: родовой склеп и памятная аллея, руины и статуи. Духовная, художественная, философская среда усадьбы, облагороженная человеком специфическая творческая атмосфера -- лоно русской дворянское культуры, оазис духа и красоты, творчества, где чудесным образом происходит созревание духа для воссоединения с мировой историей и древней историей собственного народа и ближайших предков.
Русская усадьба соединила русский традиционный образ жизни с высокое европейской культурой и искусством, с европейский образом жизни и общения. Русская усадьба -- вектор европейской направленности культурного движения в России классического периода.
Русское барокко середины XVIII в. -- новый в художественной культуре России стиль, в системе организации форм, воплощающих универсальное бытие. В его мироощущении и пространстве величественность, богатство и роскошество мира рождает его чувственно прекрасный облик. Пространство барокко переполнено, насыщенно, гиперболически экспрессивно. Интеллектуализм, гротеск, утопизм, эмблематичность -- вот характер большого зала. где расположены памятники искусства середины XVIII в. -- первой трети XIX в. Его пространство строится как гиперболизованно расширяющееся и убегающее, но удерживается геометрией экспозиции и строгостью архитектуры далеко забежавшей вперед -- модерна. За счет этого, вместе с памятниками классицизма и романтизма, оно успокаивается и воспринимается как строго классицистическое. Образ парадного зала городской или загородной дворянской усадьбы, рождающейся в эпоху барокко в пору ее расцвета и расцвета классицизма с ее портретными гостиными, парадными танцевальными залами и скромными кабинетами достигается за счет максимального высвобождения пространства, пристенной расстановки мебели, многорядовой развеске живописи. Учитывая многослойность экспозиционной задачи, заметим, что четко разграничены произведения русской школы и европейских. Был предпринят эксперимент шпалерной развески верхнего регистра картин голландских, фламандских, итальянских, французских, немецких, австрийских, художников XVII-XVIII вв. обозначающих европейский характер русской художественной жизни Золотого века, связанного с расцветом русской, дворянской культуры -- времени естественных контактов с европейской культурой, присутствие ее в России, но и сохранена самобытность, русская ментальность искусства этого времени, что подчеркнуто расположением картин русской школы в двух нижних регистрах, находящихся в естественном поле зрения.
В большом зале собираются лучи от предшествующих и последующих стадий русской художественной культуры. Вот отчего пространство зала и его памятники так многозначны. Среди тем универсалий особое место занимает Пушкинская тема. Несколько лет назад приближающиеся 200-летние юбилеи А.С.Пушкина и К.П.Брюллова послужили первотолчком к замыслу экспозиции. Тема Пушкина в этом зале -- как расширяющаяся вселенная. При отсутствии подлинного прижизненного изображения самого поэта -- мы встретим здесь его знакомых, друзей, учителей, художников, литераторов, поэтов, государственных деятелей пушкинской поры, пейзажи Петербурга и его пригородов. Судьба поэта, его современники, современное ему искусство, в высшей степени определившее пространство культуры, по преимуществу пластической, задавшей пластический модуль и всем другим искусствам -- все это летящий поток, вдохновенный, просветленный, насквозь художественный, осиянный гением Пушкина -- солнечного центра русской истории, по словам русского философа Ивана Ильина.
Пространство зала искусства середины и начала второй половины XIX века как бы сомасштабно своей эпохе и также знаково определяет ведущие ее течения и явления: академическая живопись, крестьянский жанр раннего реализма, нарастание реализма критического, поиски духовной христианской идеи, которой по-новому возжаждали люди второй половины второго безбожного после Петра века и образ России через пространство ее природы в пейзаже.
Историческое мышление впервые обретенное благодаря историку Карамзину и Чаадаеву -- первому в России философу истории заставляет более аналитически и пристально взглянуть на Россию, ее прошлое и заодно на прошлое всего человечества, вглубь веков и за пределы европейского мира. Так появляется историзм, всеобщий стиль всех стилей или полистиль 1820-1890-х гг. не боясь прослыть безвкусным, соединяющий в одном интерьере предметы разных эпох и различных стилей. Это собственно музейное видение сознания XIX века порождает волну тотального коллекционирования по всему миру, как и всемирное распространение самого историзма, готовящего последний оригинальный всеобщий стиль в истории русской классической культуры -- модерн, который так же имел всемирное распространение.
Проявление ментальности в русском искусстве второй половины XIX в. сосредоточено в изобразительном искусстве и прежде всего в живописи передвижников, которая представляет резкий контраст историзму -- своей глубокой полемической содержательностью, многоречивостью, желанием охватить всю русскую действительность своим отражением. Это ярко выраженное демократическое сострадательное народу направление перекликается с литературой критического реализма, которая достигла в этот период в России апогея, как бы возвратив России первичность Слова как Божественного Логоса и породила, как и живопись, мощную когорту крупных талантов, ставших, как и художники, духовными авторитетами нации. Широкая панорамность множества явлений жизни России отражает позитивистское мышление, захватившее Россию и Европу, но и отражает богатство русской души во всем развороте переживаний и настроений, что присутствует равно и в графике.
Рубеж веков -- Серебряный век даже в нашем скромно усеченном из-за отсутствия залов варианте резко контрасти-рует качеством, смелостью, красотой, новым мироощущением с предшествующими передвижниками. Свобода, широта, дерзкая смелость, открывшая возможность заглянуть вглубь и за пределы еще не открывавшиеся, художнику и человеку -- этим взволновано-мажорным настроением насыщен последний зал экспозиции. Выход и возврат в космос, из которого вышел мир древнего славянина, переживая этапы превращений духа, движение к знаку-символу, обнимающему структуры-смыслы вечных значений мира в стремлении к целостности -- так замыкается гигантский виток русской культуры в начале XX века.
Образ Золотого и Серебряного века России -- удаляющейся в течение XX века Вселенной, парадоксально вдруг засветившейся накануне третьего тысячелетия совсем близко, словно новая зажегшаяся звезда, -- таково, вероятно, ощущение посетителя, просмотревшего выставку от начала до конца и уходящего с просветленными и любящими глазами.
Если попытаться определить типологию выставки, то очевидно, что она перерастает чисто художественную проблематику и выходит в открытое пространство жизни и культуры, современного бытия.Открытость композиционных структур выставки, при всей их отобранной выстроенности, -- очевидна.
Я думаю, что такой подход актуален и современен в музеелогии. Художественные музеи в течение последнего десятилетия выстраивают свои выставки так, что время, пульс эпохи, люди, события, мир вещей -- все становится духовным портретом эпохи. Таковы выставки Петр и Голландия , Екатерина Великая , Символизм в ГРМ, Историзм в Государственном Эрмитаже, и экспозиции Челябинской картинной галереи: Космос в русской иконе , Се Человек , Модерн: взгляд из провинции . Искусство в таких экспозициях предстает жизнестроительной силой, созидающей и одухотворяющей мир по законам художественной истины Красоты. Менталитет русского народа в том и выражен, что все устремленное к преображению человека и совершенствованию мира, концентрируется в художественной, наполненной значениями и смыслом форме. При утрате этого типа связи с миром -- художественности на Западе, сохранить художественное как залог целостности творческой природы человека -- одна из миссий русской культуры.
